Ольга Балдина
ВСЁ ЗАПЕЧАТЛЕНО В ИХ СЕРДЦЕ

Выставка "Пушкинские образы в творчестве наивных художников России" не может не вызвать живой интерес зрителей. Ибо она о Пушкине, о Наталье Николаевне Гончаровой, о творчестве поэта, о той эпохе, которая чем более удаляется от нас, тем делается ближе. И чем дальше уходит от нас Пушкин, тем величественнее его творения, тем привлекательнее его дела, тем сильнее волнует судьба поэта, тем притягательнее имена людей, которые его окружали.
Существующая изобразительная Пушкиниана связана, как правило, с профессиональными художниками. Предлагаемая выставка "наивной" Пушкинианы - это первый опыт создания коллекции, в которой получили отражение и мир пушкинского творчества, увиденный глазами творцов из народа, и их отношение к национальному гению.
За прошедшие два столетия немало проникновенных слов сказано и написано о Пушкине-поэте, о Пушкине-человеке, в художественных и музыкальных произведениях выражено немало чувств. Но Пушкин никогда не будет прочитан до конца. Он вечно обновляющийся. Он из породы титанов, побеждающих и время, и пространство.
Пушкин - первый русский национальный поэт, "начало всех начал", писатель мирового значения, и сегодня участвующий не только в отечественном, но и в мировом культурном процессе. Таково его признанное место.
Хорошо известно и другое: Пушкин - явление народное, он берет все из народа и в "народе растворяется". Пушкин и народ - тема особенная. Ему первому удалось в полной мере отразить в литературе народную психику и народные этические представления. Чуткий посетитель выставки сможет убедиться, сколь трепетно и безоглядно принимают художники из народа пушкинские творения, откликаясь на уникальную способность поэта проникать в "русский дух". Каждая их работа - это ответный дар, ответное приношение, реализующее традицию "обратной связи".
Чудаки, бесхитростные, инситные (врожденные) и, наконец, наивные (устоявшийся и общепринятый термин) - это все народные художники. На их выставках зритель, воспитанный на околоренессансных образцах искусства, зачастую бывает сбит с толку - изображения непривычны, полны странных эффектов и ярких красок. Пропорции необычны, рисунок напоминает детский, перспектива неловкая. Но стоит преодолеть эту грань, как сразу же открывается возможность попасть в неизведанные пласты, лежащие где-то под поверхностью других культурных слоев, более отдаленных эпох. Для наивных художников не существует ни запретов, ни канонов и штампов, их творчество - это плод воображения, интуиции, проявление чистого "наития стихии". Наверное, так сочинял пушкинский Моцарт. Отсюда видимая простота и непредвиденная оригинальность во всем - в выборе темы, композиционном размещении персонажей и совмещении сюжетных ситуаций, в отношении к перспективе и цветовой насыщенности.
Повод для написания картин самый разный. Это и желание откликнуться на происходящие события (наивная вездесущность - одно из замечательных качеств этого творчества), и удовлетворение потребности в самореализации, и стремление выразить свои представления о мире. Наивный художник берется за кисть еще и потому, что искусство освобождает его от непомерных нагрузок, помогает ему жить и, по выражению Бориса Пастернака, "подняться над жизнью позорной".
Обращаясь к забытым ценностям - непосредственности выражения чувств, единению искусства и морали, библейскому "не хлебом единым", - наивное искусство словно заново открывает простую формулу, что быть человеком обычным, настоящим во всей полноте своих ощущений уже само по себе прекрасно. А творчество такого человека - праоснова поэзии в мире, где сама естественность создает красоту.
В подобном контексте выставка "Пушкинские образы в творчестве наивных художников России" в чем-то сродни простоте и многомерности Пушкина. Ее экспозиция - это отклик на двухсотлетний юбилей самого любимого и почитаемого поэта России, но отклик не по заказу, а по велению сердца.
Выставленные работы принадлежат художникам очень разным и по характеру дарования, и по мирочувствованию, и по общественной признанности. В экспозицию вошли произведения "классиков" отечественного наива: Е. Пановой, И. Никифорова, Н. Комолова, А. Дикарской, обладателей призов и дипломов П. Леонова и В. Романенкова, признанных в стране и за рубежом мастеров Е. Медведевой, Г. Кусочкина, Т. Еленок, Б. Животова, В. Сивцова, В. Макарова, А. Кондратенко, В. Мизинова, Л. Беловой и многих других. Но наиболее отрадным является тот факт, что из семидесяти представленных художников добрая половина никогда не участвовала в крупных столичных выставках, а это означает включение в орбиту художественной жизни новых достойных имен.
Внимательный зритель без труда заметит, что вся экспозиция делится как бы на два раздела:
1. Bcё о Пушкине (сам поэт, его жена, дом, окружение, эпизоды из биографии);
2. Произведения Пушкина (иллюстрации к стихам, поэмам, драмам, сказкам).
Ведущим жанром выставки является портрет - бытовой, литературный, исторический, но не в привычном его понимании. Пейзаж, любимый жанр наивных художников, уступает ему, хотя с неизменным постоянством окружает героев то как "приют задумчивых дриад" то как фон их душевного состояния.
Портретный жанр в изобразительном искусстве признан одним из самых трудных. Художники прошлого века оставили нам немного прижизненных изображений поэта. Пушкин не любил позировать, зато мы знаем, как он относился к своему знаменитому портрету работы О. Кипренского. Вот стихотворение, посвященное художнику и не требующее комментариев:

Экспозиция содержит целую галерею изображений поэта. Пушкин - мальчик, потом лицеист, юноша, известный поэт. Он пишет стихи, прогуливается в Царском Селе, по набережной Невы, скачет на лошади в Михайловском, пишет поэмы в Болдине, читает Шекспира. Пушкин путешествует по Кавказу и Крыму - он в Гурзуфе, в Бахчисарае и где-то еще, на краю неведомой земли. Художники не стремятся к внешнему подобию, не используют находки официального искусства, они фантазируют, отдавая предпочтение импульсивной эмоции и ЧИСТОМУ переживанию.
Да, образ Александра Сергеевича не совсем привычен. То он воздел руки, читая стихи, будто хочет взлететь в небо, то купается обнаженным в тихой речке, то просто повернут спиной к зрителю. Но есть главное - чувство, есть отношение - проникновенное, как к простому человеку, не отдаленному ни временем, ни славой.
Как апофеоз, как гимн поэту воспринимаются работы Маськовой ("Все цветы мира А. Пушкину", "Пушкин - сын России"), Животова ("Мессия"), Кондратенко ("Бог поэзии"). У Животова это Пушкин, пристально смотрящий и словно вопрошающий: "Кто вы? Что с вами происходит?". У Кондратенко он предстает в образе то ли Саваофа, то ли мученика в золотом сияющем нимбе. Это ли не признание, не восхищенное отношение к нему народа, не дань его величию и человечности!
Совершенно особое место отводят художники Н. Н. Гончаровой - невесте, жене, матери детей поэта. Простой народ принял ее, он смотрит на Наталью Николаевну восторженными глазами поэта, запечатлевая "чистейшей прелести чистейший образец". Как и сам Пушкин, он любуется ее очами, улыбкой, очарованием молодости. Тщательно и увлеченно выписаны ее локоны, миловидное лицо, открытые плечи и бальный наряд. В изображениях некоторых художников проскальзывает что-то кукольное, чувствуется женская рука, сближающая их с рисунками в альбомах прошлого века.
Но ведь были и другие красавицы, в которых влюблялся до своей женитьбы Пушкин. На выставке отмечена только одна - А. П. Керн, "ангел-утешитель", как называл ее поэт. Изображение Анны Петровны у В. Макарова - это не образ красавицы, а скорее некий символ, дань поэтической мечте, запечатленной в бессмертном стихотворении "Я помню чудное мгновенье...".
Вообще тема семьи, дома, любви занимает одно из главных мест в раздумьях наивных художников о Пушкине, чуткая интуиция уловила всеобъемлющее значение и святость этих понятий для Александра Сергеевича и представила их как коренные и фундаментальные. Они доминируют в жанровых работах, изображающих встречу Пушкина с молодой красавицей на балу, прогулки с ней, сватовство, радости семейной жизни. Покоем и счастьем веет от картин Платунова "Доброе утро" и "Счастливая чета", в них всё полно милых деталей семейной обстановки. Благодаря звучным сочетаниям красок, декоративности и орнаментальности форм праздничность и радость бытия исходят от работ Селивановой "Семья Пушкиных в саду" и "Тихий вечер в Болдине". Велико эмоциональное воздействие "Свадьбы Пушкина" Медведевой: он и она одни в каком-то таинственном пространстве, окутанные вихревым облаком, которое захлестнуло обоих - сила любви, недостижимость желания и... предчувствие рока. Женитьба Пушкина "так же гениальна, как его жизнь и смерть".
Исключительной силой дарования отмечены работы Н. Комолова. Художник, по собственному определению, писал "из головы", опираясь на впечатления детства. Память подсказала сюжет картины "Пушкин на ярмарке" с ее упрощенным, порой грубым, но таким метким рисунком, с предельной насыщенностью - чего только не увидишь: люди, животные, растения. В ней дерзкое своеволие цветовых сочетаний с применением легких "оживков", как на старинных иконах. Стихийность, рвущаяся импульсивность, сочетающиеся с колористическим темпераментом, определяют огромную силу воздействия его работ.
Вряд ли в "ученом" официальном искусстве можно встретить столь оригинальные сюжеты, которыми изобилует настоящая экспозиция: "Пушкин приглашен в цирк" и "Пушкина пригласили на танец" Леонова, "Пушкин и Онегин в Петербурге" Селивановой, "Качели" Лобановой, "Сват Иван" Животова, "Пушкин помогает другу снять пастушку с дерева" Кусочкина и другие. В каждой работе - необычность видения, сверкающий народный юмор, неповторимая индивидуальность собственного "почерка". Форма и цвет открывают мир мышления - иногда давний-предавний, иногда нынешний, но все-таки не совсем сегодняшний: гиперболизованный и насмешливый с атрибутами фольклорных деталей у Кусочкина, идеально сконструированный, выстроенный, как фризовая египетская живопись, обрамленная рамкой из невероятных орнаментов у Леонова.
Еще один пласт экспозиции - мемориальная серия, включающая и неожиданную тематику ("Мемориал посвящён встрече А. С. Пушкина с гробом Грибоедова на Севанском перевале" Ткаченко, "Ледяной городок" Медведевой, где Пушкин-памятник сошел с пьедестала), и собственно мемориальную, полную печали и скорби. Выполненная карандашом и фломастером работа Романенкова "Посвящение А. С. Пушкину" погружает глаз в загадочно-таинственный мир, мерцающий полутонами и полусветами. "Оплакивание" Животова с его лаконизмом и цветовой пронзительностью подобно сжатой метафоре - скорби о Пушкине. Встреча с великой тенью, пришедшей из прошлого, - таково эмоциональное впечатление от картины Кондратенко "Пушкин". Образ самого поэта намечен весьма условно. Его окружает густая голубовато-розовая дымка, тело скованно и статично, печальные и сосредоточенные глаза всматриваются в зрителей.
Творчество наивных художников нередко называют даром детства, сохраненным во взрослом состоянии. Мир детства - это мир легенд, мифов и сказок, неотделимых от всевозможных чудес: животных, говорящих человеческим голосом, колдунов, чудищ и диковинных существ. Не случайно художники охотно иллюстрируют сказки Пушкина - ведь все они родом из нашего детства. Здесь их фантазия безгранична. На выставке экспонируется практически весь "сказочный" Пушкин. Наполняя поверхность холста или листа бумаги густой красочной фактурой, выводя на ней причудливые фигуры животных и людей художники словно заново создают ту особую материю, из которой рождаются сказочные персонажи - неожиданные, забавные и лукавые, неизменно веселые и добродушные. Все они наполнены светом любви и жизни.
Помимо сказочных сюжетов экспозиция содержит многочисленные иллюстрации стихотворений, хорошо известных со школьных лет (Дерябин, Кардаш, Арефьева, Усатова), поэм, повестей и драматических произведений (Холодов, Швецова, Ворожбет, Кулябко). Большое полотно Гусарова "Крестьянский бунт" посвящено событиям истории - Пугачевскому восстанию.
Работы декоративно-прикладного искусства (тканые картины Пановой, мозаичные панно из лоскута Тимошиной и Шарковой, расписные сундучки Морозовой) близки по настроению сказочным иллюстрациям художников, хотя здесь встречаются изображения самого Пушкина и его жены. Мастера прикладного искусства вводят образ Пушкина и Гончаровой в "ткань" своих произведений, но, несмотря на увлеченность сюжетом (герои гуляют, отдыхают, скачут на лошадях и т. д.), - это единое декоративно организованное пространство, ориентированное на плоскость. Выдержанное в тональном и колористическом единстве, оно рождает ощущение цельности и поэтичности. Скульптура ("Старик со старухой" Зазнобина, "Руслан и Людмила" Королева) способна развеселить каждого, кто остался ребенком и в душе является поэтом. Авторы остаются верны взгляду своего детства, их руки, режущие дерево, создают пленительные, чудесные формы. В них - цветовая гармония и звучание стародавнего языка примитива.
Талант Пушкина был не только огромным - он был универсальным, остающимся и сегодня одной из немногих живонос-ных формаций русской культуры, способной заново заводить часы русской духовной истории. Его умение интуитивно проникать в дух различных культур и эпох Ф. М. Достоевский назвал "всемирной отзывчивостью". Эта способность поражает свойствами и глобального, и личного, персонального характера. Так начиная с XIX века родилось множество ёмких литературно-исторических понятий "мой Пушкин". Гоголь, Достоевский, Вл. Соловьев, Блок, Есенин, Ахматова, Платонов, Цветаева, Лотман, Непомнящий - все они дали блестящие образцы прочтения и осмысления "явления чрезвычайного", имя которому Пушкин.
Собственное, персональное осмысление поэта, его жизни и творчества дают и наивные художники в юбилейной выставке. Для них он не просто Пушкин, он - их Пушкин. Они говорят о нем непостижимо просто, со сладостным напряжением и душевным трепетом, помогая нам понять и устранить раздвоенность мира. В их работах так много задушевно-искреннего, откровенного, идущего от сердца к сердцу, что трудно сыскать им замену. Всё в них выражено языком фантазии и домысла, воображения и метафоры. Редкостная поэтичность, свойственная Пушкину, присуща и народным художникам - "где жизнь, там и поэзия".
Выставка "Пушкинские образы в творчестве наивных художников России" - достойный и весомый вклад в изобразительную Пушкиниану. Это встреча с художниками. Только один из них - в "вершинном ряду", а другие - искренние, глубинные, не все признанные - из нашей эпохи. Но объединяет их поэзия и проза слова, поэзия и художественный зримый образ, сплавленные в одно нерасторжимое целое - поэму о жизни человека, о жизни гения.