аспирантка АПРИКТ

В настоящее время, когда наша страна переживает сложнейшие экономические и политические трансформации, ищет возможности обретения дальнейших исторических перспектив, изучение ее национально-государственных идей представляется задачей не столько абстрактно-кабинетной, сколько совершенно практической и конкретной.

Одним из самых очевидных и бесспорных фактов является то, что именно русская национальная стихия, со всей ее геополитической, географической, культурной и всякой иной спецификой, стала основанием уже не политики неопределенного, но структурированного, принявшего логические формы образования, каким является государство. Сам по себе этот очевидный факт известен был всегда, для данной темы важнее другое – становление национальной государственной теории в контексте структуризации и оформления государства.

Чем важна и интересна эта теория или теории?

Не только тем, что отражает, констатирует наличие определенной политической зрелости, достижение которой происходит на определенном этапе социально-исторического и культурного бытия народов, достигающих момента государственного образования. В данном случае важен сам поиск теории, варианты и противоречия которого показывают глубинные движения национальной стихии, причем силы хаотические, первобытные, находящиеся у истоков национального бытия придают этим противоречиям чрезвычайно живой, действующий характер.

Что же такое в данном случае национально-государственная теория?

Любой народ, складывающийся из многих племен, пришельцев из других, иногда очень далеких народов, со многими заимствованиями извне, является единым историческим организмом, по мере своего становления вырабатывающим свое "Я". Став историческим, народ действует как некая историческая личность, четко осознавая свое внутреннее сородство и, в то же время, свое отличие от чужих.

Вместе с тем, наличие единого самосознания коллективного "Я" не только существует как некая историческая данность, но и выражает себя весьма активно, как и любая самоутверждающаяся личность в разнообразных действиях, подчеркивающая собственную значимость и стремления в соответствии с идеалами, которыми должно обладать образование подобного рода.

Каковы же эти идеалы?

Любой народ, как и любая личность, стремиться к максимальной самореализации и максимальному долголетию, что дает возможность говорить о народе не только как о факте настоящем, но своеобразно самопрограммирующемся организме, имеющем исторические перспективы. Таким образом, народ не только явление горизонтальное, охватывающее все стороны настоящего, но перспектива вертикальная, исходящая из прошлого и стремящаяся в будущее.

По мере развития политической и социально-экономической структуры, процесс оформления народа в субъект истории, на стадии государственного образования достигает уже не мифологически стихийной, а вполне сформулированной, законченной стадии – национально-государственной теории.

Как явление, такая теория стремиться представить самым оптимальным образом соответствие между теорией и изначальным движением национальной стихии, определить эти движения как естественные предпосылки будущей структуризации. При этом надо понимать, что теория, несмотря на все стремление, не охватывает всю полноту и глубину реальной жизни, которая намного противоречивее и богаче.

Подобная тенденция кажется совершенно естественной, так как любая теория, вне зависимости от стихийно-мифических пластов национального самосознания, есть стремление к логике упорядычевания всего, что составляет поле национального.

Вместе с тем, необходимо помнить, что логика в данном случае, как часть теории, есть скорее идеал, к которому стремиться государство, обнаруживая при этом неприятие каких либо альтернативных форм.

Тем не менее, и логически завершенная теория, и противоречащие ей формы – есть различные варианты реального исторического бытия, приоритеты которых зависят от тенденций данного исторического отрезка времени и развивающейся в его контексте исторической ситуации.

Однако, наличие теорий такого рода, как и сам их поиск, в отличие от многочисленных хаотичных, чрезвычайно противоречивых явлений реальной исторической жизни, является индикатором именно структурирующего системообразующего начала, своеобразной программы, качество которой определяется процессом ее реализации. Примером может служить теория Москва – третий Рим, истоки которой берут свое начало на Балканах, где следование идеалам Византии должно было способствовать историческому самоутверждению этих государств. Однако сами южнославянские государства пали под натиском турок и теория эта была импортирована в будущую Россию.

В реальной жизни Руси ХIV- начала XVI вв. имелись многочисленные противоречивые тенденции, которые показывали чрезвычайное обилие форм политической организации. Помимо доминирующей, княжеско-государственной структуры, имевшей значительную специфику на локальных территориях, имелись и другие, альтернативные, например, в Вятке, Пскове, Новгороде. Процесс образования единого государства не единомоментное действо, а длиться десятки, иногда и сотни лет. В ряде случаев альтернативные течения, выражаясь в своеобразной идеологии, почти теории, что свидетельствовало о весьма значительной их внутренней работе.

Тем не менее, среди противоречивых, а иногда даже взаимоисключающих реальных течений, исторически приоритетной оказывалась линия государственно-национальная, подчинявшая себе все остальные. Как тенденция побеждающая, самоутверждающаяся и самопознающая, эта часть национального движения нуждалась во внешнем знаке, наиболее полно выражающем ее идеалы и стремления и являющемся основным индикатором самопрограммирования системы. Таким знаком могла бы быть национально-государственная теория.